Актриса Екатерина Лютова: С Балуевым за кулисами мы можем корчить рожицы друг другу

Екатерина Лютова быстро нашла общий язык с Балуевым

Екатерина Лютова окончила Театральный институт имени Бориса Щукина, курс Михаила Петровича Семакова. Служит в Центральном Академическом Театре Российской Армии. Занята в спектаклях  «Женитьба»,  «Гусарская баллада», «Завтра была война», «Роман», «Прощай, конферансье!», «Жила-была Клавочка», «Ревизор».

– Катя, я видел вас в спектакле «Завтра была война» на Экспериментальной сцене, в «Клавочке» на Малой и в «Ревизоре» –  на самой большой в Европе, Основной сцене ЦАТРА. На какой площадке играть комфортнее?

– Привычнее на Малой, так как в Щукинском институте у нас была ровно такого же размера сцена. Отличное пространство, родное, можно обходиться без микрофонов. А вот Большая сцена – это, конечно, совершенно другой уровень. Но и там я чувствую себя комфортно в связи со своим высоким ростом. Это не шутка, это действительно влияет на самоощущение. Достаточно места над головой, достаточно по бокам. Для моего размаха шага – максимально удобно! Хотя я там впервые как раз работала с микрофоном, в новом музыкальном спектакле «Ревизор». Непривычно говорить текст в гарнитуру. Но – справилась. Конечно, на большой сцене стараешься работать шире, ярче. Одно движение на малой сцене – это три на большой. Но у меня не было ощущения, что я теряю контакт со зрителем. Естественно, я не вижу всех глаз, но чувствую энергетически, когда на меня смотрят и когда в меня «вовлечены», а когда нет. 

– В драме «Завтра была война» вы играете Зину Коваленко. Ваша героиня, вроде как, любит следить за своей внешностью, нравиться мужчинам, но внутри – трагическая, непростая, своевольная девушка. За что вы цеплялись в этой роли в большей степени – за внешнее или за внутреннее?

–  Моя героиня наивна, открыта, искренна. Вообще, когда я выстраиваю свою роль, ориентируюсь на основные «знаки» человека, по которым он двигается. И у Зины это – широкий взгляд на мир, правда во всём, ни в чём никаких сомнений. Если ей говорят, что дело обстоит так и так, Зина безоговорочно верит. Потому что как, люди же не могут врать! Чистота, честность, наивность. И с этими качествами моя героиня иногда кажется не такой пронырливой и практичной, как остальные. 

–  Интересно, а насколько вам по-человечески близка Зина? Вы – не такая?

– Что вы – она мне очень близка. Поэтому было достаточно легко играть эту роль. Вот мне кто-то в театре скажет: «Катя, а ты знаешь, что мы завтра летим в Минск давать спектакль?» Я воскликну, округлив глаза: «Что?! Правда? А где написали, почему я не видела? Как классно!» И побегу узнавать, где и что. А потом выясняется, что это была шутка…То есть, я сама такая же доверчивая и наивная, как Зина Коваленко.

–  Вам это мешает в жизни?

–  Очень! Меня могут минут десять крутить вокруг пальца, подкалывать, обманывать. Я пыталась от всего этого избавиться, но, видимо, это моя «родовая» черта – наивность.

–  На сцене это преобразуется в непосредственность и очень вас выделяет среди других актрис!

– Ну, надеюсь…

– Та же Зина Коваленко очень зависит от мужского внимания. Как вы считаете, на что молодой человек сразу смотрит, оценивая девушку? Я про внешность…

– Представить не могу. Мне кажется, все по-разному, у всех свои ключевые точки. Например, я заметила, что многие мужчины обращают внимание на руки, на пальцы, ногти. Насколько они ухожены. Кто-то на чистые волосы…Я слежу за своей внешностью, конечно, но я – человек настроения. Есть сегодня желание нарядиться, накраситься, я потрачу больше времени. Нет – выйду на улицу в каком-то балахоне, невзрачном мешке.

– Вы настоящий зумер!

– Чистый, да. «Не мы такие, жизнь такая».

–  Вам позволяют в театре что-то самой придумывать для роли – не во фразах, так в костюме, гриме, реквизите?

 – Конечно! В «Ревизоре» я играю дочку городничего Марью Антоновну, и вот моя партнёрша Анастасия Бусыгина, которая играет Анну Андреевну, мать, предложила, чтобы я была с какой-то погремушкой в руках: чтоб было, чем занять руки. Я её идею масштабировала, слегка изменила и купила для своей героини огромный, пятидесятисантиметровый леденец – петушка на палочке. Нашла в интернете, заказала. Принесла на репетицию. Это выглядело гротескно, но для самой большой в Европе сцены – отличная идея! Однако деталь как-то не прижилась, и пришлось от бедного петушка отказаться, он у меня до сих пор дома лежит, сохнет…

–  Вообще вас очень хвалят за эту роль. Что вы такого необычного привнесли в Марью Антоновну, того, чего не делали сотни актрис, сыгравших эту героиню до вас?

–  Ну, я себя привнесла. Мне кажется, ничего особенного не выдумывала. Примерила роль, представила себя в этих обстоятельствах, как учили, выкрутила эту форсунку на плюс 100 процентов. Добавила гротеска, яркости, достаточно особую и нелепую пластику: моя героиня может спотыкаться, кривить ноги, невпопад хихикать. В некотором смысле мне разрешили импровизировать. Пела я там ещё своеобразно. У нас замечательный дуэт, где Марья Антоновна и Анна Андреевна выходят, чтобы поразить всех своими вокальными способностями. Но главное – поразить гостя-ревизора. И, конечно, всё это выглядит максимально нелепо, не в ноты, невпопад, с максимальным соперничеством между матерью и дочерью. Это мой самый любимый номер в спектакле.

–  А что поёте-то? 

–  Смешная песенка про кузнечика, безответно влюблённого в стрекозу. 

– А костюмы в «Ревизоре» вам идеально подошли?

– Да, у нас там длинные платья с кринолином, но при этом они сделаны в такой гротесковой форме. Яркие принты, например, у меня – горох, а на голове огромные часы. Вообще я прекрасно чувствую себя в старинных нарядах, мне очень удобно, испытываешь новые ощущения, ведь в жизни мы в таком не ходим. Необычно и романтично! И, конечно, такие костюмы меняют тебя внутренне. В роли той же Марьи Антоновны я шла от костюма, он мне очень помог, даже если корсет мне выпрямил спину – я уже другой человек, ощущения другие. 

–  В этом спектакле Городничего играет Александр Балуев, а вашу маменьку, в первом составе, – Мария Порошина. Как взаимодействовали с известными артистами, чему они вас научили, что подсказали?

–  Да, это было очень интересно – работать с такими мастерами. У Александра Николаевича, например, прекрасное чувство юмора. Он очень харизматичный, весёлый, мы с ним без лишних слов сразу нашли некий контакт. Он иногда очень забавно подшучивал надо мной, всегда поднимал  настроение. За кулисами мы можем корчить рожицы друг другу. Никакой звёздности, приятный человек, вежливый, скромный… Мария Порошина – чистая, открытая и добрая, мы сразу подружились, много обсуждали наши роли. Мария подсказывала мне, я что-то ей… 

–  Интересно, что вы-то подсказывали маститой актрисе?

–  Например, какие изменения произошли на репетициях, если она была на съемках. Что там поменяли, что мы сейчас идём не в эту сторону, а, условно, в другую. Мария тоже без всякой звёздности и надменности общается с молодыми артистами, никогда никакого высокомерия. Для меня это показатель высокого профессионализма и внутреннего мира человека, когда не пытаются самоутвердиться за счёт новичков, показать «маститость», а наоборот помогают и всячески поддерживают. Мы нашли с ней общий язык ещё и потому, что Мария тоже окончила Щукинский институт, как и я. У неё преподавал мой мастер, Михаил Петрович Семаков. И, несмотря на то, что учеба была у нас в разное время, мы с Марией в перерывах болтали про «Щуку», она делилась своими яркими воспоминаниями, я что-то смешное из институтской жизни рассказывала…

– Вернёмся в настоящее. Зумеры – дети интернета. Какую опасность вы видите в нём, в увлечении соцсетями, в искусственном интеллекте и чате GPT, например?

– Опасность –  в отсутствии контроля, меры и ограничений. Конечно, без должной работы над собой мы можем дойти до того, что и три абзаца будет лень в книге прочитать. Меня контролирует работа. Я просто не успеваю много сидеть в тех же соцсетях, ведь есть большая занятость в театре. Когда появляется серьёзное дело, не хочется листать все эти странички, посты, клипы. А есть ещё семья, близкие, друзья, с которыми хочется провести время вживую. Повторюсь, когда свободного времени мало, начинаешь выбирать, что важнее: полистать рилсы или пойти гулять с другом.

Что касается чата GPT, искусственного интеллекта, я этим вообще не пользуюсь. Заменят ли на сцене актёров голограммы или созданные ИИ персонажи? Нет, я не боюсь такого будущего. Я смотрю в него смело.

Источник: argumenti.ru