Актриса Ольга Рыжкова: Со мной рядом всегда были интеллектуальные мужчины

Ольга Рыжкова — самая умная блондинка.

Ольга Рыжкова родилась в Ленинграде. Окончила мастерскую Владимира Байчера в ГИТИСе, курс Йорга Андреаса в Международной академии театрального искусства имени Михаила Чехова в Берлине. Зритель знает актрису по ролям в таких фильмах и сериалах, как «Бывшая», «Фитнес», «Текст», «Цыплёнок жареный», «Красотка в ударе», «Умная Маша», «День слепого Валентина», «Ёлки-иголки», «Оратория» и др.

– Ольга, 15 октября в рамках нового частного проекта «Кстати театр» на площадке «Арт-платформа» состоится премьера спектакля «НЕвербатимы», где вы играете одну из ролей. Про что история, в чём её изюминка?

– Сначала немного про «Кстати театр», который основал известный продюсер Пулод Даврони. Задача новой труппы – расширить горизонты зрительского восприятия и актёрского существования. Репертуар создаётся из неординарных, амбициозных проектов, соединяющих лабораторный формат с известными именами из мира театра и кино. Вот и наш спектакль «НЕвербатимы» – продукт Лаборатории Романа Шаляпина, режиссёра и актёра Театра наций.

Я  с ним познакомилась таким образом. Рома как раз набирал новых людей в свой коллектив. Я пришла, меня приняли. Что такое «лабораторный метод»? Вы заходите в некое пространство и полностью отбрасываете свою прежнюю артистическую жизнь. Занимаетесь поиском новых форм, отсекая всё лишнее, чтобы рождалась какая-то правда. Нет пьесы, текста. Это придумано в Америке – из драматического театра в документальный. Постмодернистский приём. А у нас вообще гиперреализм на сцене. Вербатимы – это когда ты «снимаешь», копируешь полностью реального человека. А мы сделали «НЕвербатимы», мы пошли на шаг дальше.

– Дальше – это куда?

– Есть актёр, и он сам выбирает себе персонажа. Общая с ним боль у него, или, наоборот, роль на сопротивление, «от противного». Вот ты никогда не играл маленьких кругленьких смешных старушек, а здесь играешь. Был герой-любовник, а теперь ты – герой-разбойник. Литературные, исторические персонажи, или те же реальные люди, современники. Князь Мышкин, поп Гапон, сосед по даче в Жуковке. Или даже мультяшный Лунтик. Разброс большой. Наша задача – нащупать разницу между актёром и персонажем и показать этот диапазон. Ты, вроде как, не из персонажа действуешь, а  со стороны на него смотришь. Любишь его, переживаешь, и у тебя есть какая-то общая память с ним, общая событийность. Смотришь на него, как на близкого человека, за которого тебе больно.

«НЕвербатимы» – это наш первый лабораторный спектакль, мы за него уже получили приз «За короткий театр». Рискованно, но волшебно. Надеюсь, зрителю «зайдёт», как сейчас принято говорить.

– Вы рассуждаете слишком умно для блондинки. Как будто у вас в голове – чип. Шучу! Точнее, намекаю на вашу главную роль в комедии «Умная Маша», где вашей героине, реально недалёкой блондинке, вживили чип, чтобы она могла поддерживать интеллектуальную беседу с родителями жениха…

– Да, это моя первая главная роль. Надо было постоянно переходить от тупости к блестящей эрудиции: чип у моей героини периодически отключался. Сложно играть двух совершенно разных персонажей. И, знаете, лучший комплимент я получила на кинофестивале в Оренбурге, куда нас пригласили с премьерой «Умной Маши». После показа было обсуждение с журналистами и зрителями. Я ответила на ряд вопросов, и вот берёт микрофон одна женщина и говорит: «Ой, Ольга, я-то думала, что вы только играли умную, что в жизни вы такая же, как Маша без чипа. А оказалось, всё наоборот!» Классный комплимент, зритель не отделил лирического персонажа от меня – это значит, я сыграла Машу, простую, провинциальную, нахрапистую, такое воинствующее невежество, убедительно.

Хотя мне легче играть эрудированную девушку – я же из культурного Питера, начитанный человек, всё время учусь. Помню, на съёмочной площадке моя героиня отвечала на вопрос «назовите трёх своих любимых художников»: «Репин, Петров, Водкин». Разделяя знаменитую фамилию автора «Купания красного коня» Петрова-Водкина. Но наш режиссёр хватался за голову и кричал: «Нет, Маша совсем тупая, ещё более дурная, а у тебя глаза умные! Убери это!» Кто-нибудь знает, как в секунду сделать умные глаза глупыми?!

– А как вы относитесь к распространённому мнению, что обременённые интеллектом женщины несчастны в личной жизни?

– Это стереотип. Вообще цель жизни умной женщины – самореализация, а не отношения. Но когда рядом оказывается человек, с которым вы сходитесь по интересам и ценностям, это тоже очень хорошо. Когда вы по ценностям не сходитесь, есть почва для конфликтов. Тогда лучше без отношений. Со мной рядом всегда были интеллектуальные мужчины, именно это, кстати, я считаю неким мерилом сексуальности. Должен ли мой избранник быть умнее меня? А зачем? Может, на равных? Конечно, есть и умнее. Но чтобы я таких часто встречала – да нет.

– В «Умной Маше» вы снимались с именитыми актёрами – Артёмом Ткаченко, Алексеем Кортневым, Марией Шукшиной, Галиной Польских. Кто из них произвёл на вас большее впечатление, чем поразил, чему научил?

– Очень здорово было играть с Галиной Александровной Польских. Прекрасная советская школа. Чистая русская речь, её можно услышать в фильмах Германа-старшего, например, в картинах из золотой библиотеки советского кино. И подход к профессии у Галины Александровны уникальный по нынешним временам: всё очень добротно, с долгими разговорами с режиссёром о роли, репетициями перед вхождением в кадр. Она должна всё понимать: сюжет, мотивы поступков, все процессы. При этом Польских – актриса интеллектуального типа. Есть люди, которые, как кошка, берут шкурой, всё впитывают в себя и могут показать что угодно. А Галина Александровна из тех, кто проживает, чувствует образ сердцем, всё пропускает через себя.

У меня с ней была большая сцена в финале. Длинный диалог в саду. Её героиня – бабушка, «патриарх рода», как выразился режиссёр. Вся семья на ней держится. И вот она мою «умную-глупую» Машу учит жизни, учит принимать себя такой, какая она есть. В первую очередь исходить из себя, из своих истинных желаний и устремлений, а не гнаться за мифическими отношениями с тем, кого она себе напридумывала. А речь, между прочим, шла о родном внуке героини Польских! Удивительная получилась сцена.

А для себя, актрисы, я подсмотрела у Галины Александровны, как она, например, классно играет на крупных планах. Конечно, она – женщина в достойном возрасте, но очень красивая, и очень сильно переживает, как выглядит, какая у неё причёска, грим. В этом не было никакой чрезмерности, народная артистка вела себя, как настоящая женщина. Но когда она появлялась в кадре, всё волнение уходило. И появлялось такое железобетонное присутствие. Размеренная спокойная речь, полное владение ситуацией. Выходит знаменитость и несёт собой некое волшебство, объём, мощь. Вот это меня покорило! Галина Александровна не из тех, кто даёт советы, она занималась собой. Но и этим давала мне классную профессиональную поддержку.

Вспомню ещё одного прекрасного партнёра, в историческом сериале «Цыплёнок жареный», где я играла беременную женщину, мужа которой убивают. Трагический образ. У нас там почти не было грима, меня просто пудрили, синячки под глазами рисовали. Зато всё было достоверно, аутентично. Художники-декораторы выстроили целый город под Питером, с настоящими винтажными вывесками, антикварной мебелью, другими предметами. Ты просто попадал в другую реальность. И это помогло нам, актёрам, сразу прочувствовать атмосферу времени и места. НЭП, 20-е годы прошлого века…

Александр Яценко поразил своей точностью и простотой. Знаете, есть актёры с такой внутренней подвижностью, лёгкостью. Но она порой неприятная, с человеком становится неуютно. А у Яценко – будто тебя накрыли неким доверительным пространством, как шалью. И вот рядом с Сашей ты чувствуешь себя живым, настоящим. Тебе не надо ничего играть. Это просто партнёр от Бога. При  этом он достаточно закрытый человек, не какой-то там весельчак, душа компании. И в этом тоже своя актёрская прелесть, когда обаяние не нараспашку. Александр Яценко – вещь в себе, но от него исходит живая энергия и рядом с ним так классно!

– Вы в «Цыплёнке жареном» в исторических нарядах играли? Что носили в 20-е годы? Вам было комфортно?

– В тот период был свободный крой. Но у меня же ещё беременная героиня, на 8 месяце… Мне было комфортно. Вообще почувствовать эпоху, именно сценическое движение персонажа можно только в нарядах того времени. Я это чётко ощутила, когда играла графиню в спектакле «Мачеха» по Оноре де Бальзаку. Властная женщина, интриганка, «серый кардинал», которая всеми пытается манипулировать. Страшный человек! С другой стороны, ей больно, потому что она ревнует своего мужа к падчерице, которая моложе её… Так вот, пока я была в репетиционной одежде – лосины, толстовка, я чувствовала себя чудовищно. Выдвигалась на сцену Театра Пушкина и понимала, что это какая-то лажа. Режиссёр всё время хватался за голову: «Ой-ой-ой, я не понимаю, что у тебя с походкой, что с движением?!» Я заходила, выходила. Ничего не получалось. Пока мне не дали какую-то длинную юбку. И у меня сразу появилась осанка, стать, властность, даже голос поменялся. Я стала реально выглядеть, как настоящая графиня! Ну как это работает? Не знаю. Может, у нас в генах что-то заложено, связанное с этими платьями с кринолином. Ведь сколько веков женщины ходили в таких нарядах…Да, театр – это волшебство, конечно. Я поэтому больше люблю сцену, чем экран. Потому что в спектакле ты держишь перспективу, объём, у тебя есть развитие истории. А кино – тут ты умер в начале, а потом снимают, как ты влюбился. Хотя и сниматься я, безусловно, люблю.

Источник: argumenti.ru